Как в регионе изменится лечение онкобольных

На прошлой неделе ведущие врачи-онкологи вместе с лидерами общественных организаций и благотворительных фондов обсудили за круглым столом ближайшие перспективы борьбы с раком в регионе и стране. Профильное федеральное направление включено в нацпроект "Здравоохранение" и рассчитано на шесть лет реализации.

За это время Минздрав планирует на 8 процентов снизить смертность от рака среди россиян и до 70 процентов увеличить выявляемость заболевания на ранних стадиях. Однако в ходе встречи речь зашла не только о достижениях на этом пути, но и о вещах неожиданно парадоксальных.

КОГДА ПЛОХАЯ - ХОРОШО

- В Воронежской области на онкологическом учете стоит 68 тыс. человек, то есть каждый 35-й житель, - сказал в ходе встречи главный внеВ­штатный онколог областного департамента здравоохранения главный врач Воронежского областного клинического онкодиспансера Иван Мошуров.

Благодаря приобретенному современному оборудованию за счет предыдущих федеральных программ выявление онкопатологии в регионе составило 455 случаев на 100 тысяч населения. В России - 420 случаев. Мнение Ивана Мошурова: воронежская статистика, казалось бы, более тревожная, чем по стране, на самом деле связана именно с активной выявляемостью, а не с тем, что воронежцы чаще подвержены тяжелому недугу.

Уже в этом году - за счет федеральных субсидий - онкодиспансер закупит "тяжелую артиллерию" в борьбе с раком: линейные ускорители, компьютерные томографы, гамма-терапевтические аппараты. В области откроется семь новых центров амбулаторной онкопомощи. Первый такой заработает уже в этом году в Семилукском районе. А в самом Воронеже впереди - строительство онкогематологического корпуса в областной детской клинической больнице N1 на сто коек и хирургического корпуса ВОКОД на 340 коек. Губернатором также принято решение о реконструкции памятника культуры федерального значения - Дома Вигеля - на территории онкодиспансера. В нем планируется открыть поликлинику на тысячу посещений в день.

ПОСЛЕДНЯЯ ОСТАНОВКА

Участники встречи также обсудили принятый в феврале 2019 года новый федеральный закон о паллиативной помощи. Принципиальные положения нового закона - такой помощью теперь считаются не только медицинские вмешательства, а также все мероприятия по улучшению качества жизни, включая уход и психологическую помощь. Такие пациенты имеют право на облегчение боли с помощью наркотических и психотропных медицинских препаратов. И все это уже сейчас можно получить не только в хосписах и профильных отделениях больниц, но и на дому.

По словам главного внеВ­штатного специалиста облВ­здрава по оказанию паллиативной помощи Татьяны Золотых, сейчас обезболивающих препаратов для таких пациентов в регионе достаточно, и трудностей с их обесВ­печением нет. Все трудности - только в головах самих медВ­работников первичного звена, которые иногда слишком осторожничают при выписке рецепта, чтобы избежать ошибок.

Языком статистики, каждые 0,5% жителей нашей области - это паллиативные пациенты. В прошлом году такую помощь в регионе получили 13 304 воронежцев, из них 439 детей. В профильном отделении пациенту подбирают схему обезболивающей терапии, которую не всегда можно провести в амбулаторных условиях или на дому, купируют тяжелые проявления недуга, подбирают схему продолжения лечения по месту жительства. А если человек и его семья сразу выбирают только родные стены, то теперь к ним на дом регулярно выезжает бригада паллиативной помощи. Медики не только делают инъекции, но и консультируют по всем вопросам, подбирают новые препараты.

ИСКУССТВО ВЫЖИВАТЬ

На встречу с воронежскими врачами и общественниками приехала Ирина Боровова - руководитель всероссийской Ассоциации онкологических пациентов "Здравствуй!", мама семерых детей. Предложение создать такую организацию Ирина получила, когда, по ее словам, "сама стояла одной ногой в могиле" и проходила лечение в палате химиотерапии. Она справилась с недугом.

- Мы поняли, что в России нужна такая организация, созданная не врачами, юристами, а самими пациентами. Потому что главная трудность, с которой сталкивается онкопациент - неинформированность. Ему дали на руки листочек с диагнозом и даже написали, куда теперь идти, но поверьте, когда такой лист появился у меня, я растерялась, - говорит Ирина.

Ее организация начала работу с того, что пациенты и врачи сели за общий стол "с чаем и бутербродами" и начали свободно обсуждать любые вопросы. Даже доктора с 40-летним стажем после таких встреч "взаимопомощи" признались, что узнали для себя много неожиданного о своих больных. По мнению Ирины, в региональной онкоВ­службе это тоже может стать лучшей моделью взаимодействия пациентов, врачей, профильных чиновников, юристов, соцработников, священников, общественников. Только так дело сможет сдвинуться с мертвой точки и будут приниматься понятные всем конструктивные решения.

- В стране уже работает 28 наших реготделений и мы будем рады, если наша организация появится в Воронеже и поможет наладить взаимодействие между врачами и пациентами. Потому что везде, где уже такие представительства созданы, многие проблемы онкопациентов решаются быстро и на месте. Очень мало кого приходится теперь направлять в Москву. И еще: меньше жалоб стало уходить в прокуратуру. Я сама прошла весь этот путь оптимального взаимодействия с врачами. И меня вылечили - в моей стране!

А у нас все еще как бывает? Умер от рака известный человек, прокричали на всю страну, и у миллионов россиян сразу затаилась мысль: ну если такого не спасли, то меня и подавно не спасут. И у всех в голове - только фатальные схемы, - говорит Ирина.

ТАК МЫ ОНКОЛОГИЮ НЕ НАДЕМ!

А еще лидер российских онкопациентов доказала собравшимся, что нынешняя система разрекламированной диспансеризации не работает против рака.

- Вот я была в поликлинике после СМС-напоминания от своей страховой компании о необходимости пройти диспансеризацию. А там мне предложили измерить мой рост, вес, сдать кровь на уровень глюкозы. Ну, еще пару обследований расписал мне терапевт с учетом моих хронических заболеваний. И все. Поверьте, онкологию на ранних стадиях с такой диспансеризацией мы не найдем! Во все профосмотры должны быть включены онкомаркеры. Почему у американцев рак молочной железы вообще не фатальная тема, а у нас при таком высоком уровне операций и терапии выживает всего 60 процентов пациенток? Потому что в США сначала выделяют фокус-группу риска и работают углубленно с ней, а не со всеми подряд. А у нас даже прививку от ВПЧ (вирус папилломы человека), которая в разы сокращает риск рака шейки матки, сделать не так-то просто. Даже за свои деньги и в Москве.