29 марта 2024

В Воронеже написали пьесу о домашнем насилии

28.03.2020

Для воронежских театров привлекательны новые имена в драматургии. На разных сценах города уже воплощали тексты Ивана Вырыпаева, Константина Стешика, Ярославы Пулинович, Тони Яблочкиной и многих других. Теперь в Воронеже появляются свои авторы, которые становятся участниками разных престижных конкурсов и фестивалей, в частности "Ремарки" и "Любимовки".

НЕТИПИЧНЫЕ ИСТОРИИ

Заведующая литературно-драматургической частью в Камерном театре Анна Колтырина написала пьесу "Не виновата" и выступила с ней на одноименном фестивале, который проходил в Воронеже 8 марта. Колтырина постаралась передать в своем произведении "речевые" портреты героинь - девушек, пострадавших от разных видов насилия. Слово для Анны - основной инструмент, так как работает она исключительно в документальном жанре - вербатим.

- Когда я писала пьесу, поняла, что хочу взять такие истории, которые нечасто доходят до публики. Ситуации, когда муж избил жену и выгнал на мороз или избил на глазах у ребенка - что тоже кошмарно и страшно, и с этим надо как-то бороться - хотя бы кем-то уже поднимались. Я же включила в пьесу четыре истории из восьми, которые показались мне нетипичными, - рассказала Анна Колтырина.

Истории этих женщин - не просто страшные, а порой шокирующие. Они сталкиваются с насилием в семье, страдают от рукоприкладства близких людей, становятся заложницами эмоционального угнетения - все это, как правило, влечет за собой серьезные изменения в характере личности. Девушка, которую бабушка избивала за тройки, сейчас наблюдается у психотерапевта, а та, которую едва не изнасиловал отчим, очень долго снова училась доверять людям.

- Я считаю, что таких видов насилия над личностью не меньше, чем насилия мужчин над женщинами, - говорит Анна Колтырина. - И я не знаю, что страшнее, потому что у женщины есть хотя бы возможность уехать к маме или к подруге, а что может ребенок? Культура насилия, к сожалению, прочно укоренена в обществе. И я не верю в закон о домашнем насилии. А женщинам, которые попали в такую ситуацию, нужно перестать верить, что человек изменится. Так не бывает, об этом говорит и статистика. Но это заложено где-то в нашем культурном коде: "Бьет - значит любит". Надо менять сознание человеческое. Тема насилия чудовищна по своей природе. На тебя могут наорать в магазине, даже не подумав, что это плохо. Могут обругать в маршрутке. На работе бывают проблемы. И дом должен быть домом, а если он не место, где можно отдохнуть, а второй ад, это тяжело.

СВОЯ ДРАМАТУРГИЯ

- Работать с документальным словом очень трудно. Основная претензия критиков к авторам вербатима - неполная расшифровка речи персонажей, зачастую опускают междометия, слова-паразиты, например. А это уже и не вербатим. Как ты работаешь с речью?

- Я оставляю все всегда. Даже акцентирую на этом внимание. В пьесе "Не виновата" одна из девушек в первой части очень много ругается матом. В каждом предложении. И это не какая-то там бытовая обсценная лексика. В этом тоже своя драматургия. Ее текст условно поделен на три куска. В первой части у нее много мата и слов "ну, типа", "ну, типа", "ну, типа", потому что она зажата, ей сложно со мной говорить. И она даже говорит на какие-то отдаленные темы, потому что это дистанция, она таким образом защищается. Но по тексту видно, как она ко мне привыкает, расслабляется и у нее совсем пропадает мат. Она абсолютно чистым языком начинает рассказывать о том, что ее волнует. И это так круто, я бы ни за что на свете не выкинула эту первую часть. Кстати, друг, который слушал пьесу первым, еще до читки, говорил мне: "Режет слух. Может, выбросить?" Не-не-не. Это же суть человека.

- В современной драматургии остается человеческая суть? Ее можно где-то разглядеть?

- Авторы, к сожалению, довольно часто грешат тем, что их персонажи разговаривают каким-то книжным языком либо говорят все одинаково. При этом такая речь вообще не отражает современной реальности, и меня это очень сильно беспокоит. Люди у драматургов стали говорить неинтересно! Однотипно. Ну, люди так не разговаривают, мне непонятно, где можно услышать такую речь. Это, как я уже сказала, либо книжная "прилизанная" речь, либо совершенно выдуманная конструкция, которой в жизни никто не пользуется. Мне же нравится работать со словом, нравится слушать, и, как мне кажется, у меня есть чувство речи.

Анна Колтырина никогда не расстается с диктофоном, подслушивает разговоры в магазинах, на улице, это позволяет описывать жизнь такой, какая она есть. Как-то раз ей довелось наблюдать за двумя мамами на детской площадке, которые ругались отборным матом.

- Интересно в этом контексте выглядит, когда про театр говорят, что там не должно быть мата - чему будут учиться наши дети. Ты за своей речью последи, обрати внимание, как ты общаешься, страшно иногда бывает, - отметила Анна.

"ВСЕГДА ЕСТЬ КУДА КОПАТЬ"

На вопрос о том, каким она представляет себе современного драматурга, Анна отвечает загадочно: "Он должен быть социальным буддистом".

- Нужно уметь все воспринимать и не ставить маркеров, что хорошо, что плохо. Любая ситуация имеет тысячи граней, и с каждой можно посмотреть. Драматург сегодня - это то же самое, что драматург всегда. Человек, который за любой бытовой ситуацией способен разглядеть ее внутреннее наполнение. Драматургия нас окружает, она может быть даже в том, как книжки стоят. Вот все стоят ровно, а одна перевернута - за ней может быть огромная история. Почему именно эта книга, почему она так стоит, волновался ли человек, который ее поставил, почему он был в таком состоянии. Всегда есть куда копать. Драматург - тот, кому интересна первопричина, тот, кому интересна жизнь.

В ТЕМУ

Год назад независимый Никитинский театр Воронежа открыл "Школу драматургии", куда приглашал именитых мастеров, и они читали лекции, а также делились с участниками практическими советами в написании пьес. Каждый разрабатывал свою тему, по итогу Никитинский театр выпустил сборник самых удачных произведений, а в марте этого года стало известно, что две пьесы - Ильи Клюева и Арика Киланянца - участвуют в конкурсе новой драматургии "Ремарка". Позже работа Киланянца "Гвоздь" вошла в шорт-лист конкурса и сейчас борется за победу. В ее основу оператор и фотограф Арик Киланянц положил документы допроса его деда по делу о шпионаже, хранящиеся в архивах КГБ и долгое время пробывшие засекреченными. Итоги "Ремарки" будут объявлены в апреле.